Моя Божественная Комедия. День шестой

С утра, когда я проснулась, я чувствовала себя превосходно и почти думать забыла о лодыжке. Конечно, отек еще был заметен, но о боли, которая одолевала меня еще ночью, несколько часов назад, не осталось и следа. Все же я решила не строить больших планов и после завтрака просто пойти в центр, не уходить далеко. На случай, если нога вновь разболится после долгой ходьбы. Хотя у меня было место, которое мне очень хотелось увидеть до отъезда, я все же не хотела рисковать.

После завтрака я просто направилась в центр, но выбрала не тот путь, по которому обычно ходила, а после Английского кладбища свернула влево, мимо ставшей самой любимой для мен Borgo Pinti. Я брела по новым для меня местам, никуда не спеша. Наслаждалась сценами из каждодневной жизни итальянцев: парочками, лежащими в обнимку на лавках, школьниками, играющими в баскетбол после школы, детьми, гоняющими голубей. Туристов мне встретилось немного, потому что я гуляла в отдалении от самых популярных мест. Любовалась новыми домами, каждый из которых неповторим, такими же разнообразными церквями, книжными лавочками и ресторанчиками.

Так я брела, никуда не спеша и сначала вышла к мосту, потом прошлась по набережной и перешла на другую сторону Арно. И тут, когда я уже оказалась в Ольтрарно — на другом берегу, я почувствовала, что не могу упустить шанс подняться на Piazza Michelangelo, где над всем городом высится копия Давида. Но меня больше, чем Давид, манил туда крохотный — как казалось с Кампанилы — собор, Сан Миниато Аль-Монте. Он находится еще выше, чем площадь с Давидом и издалека выглядит совершенно игрушечным. Это было то самое, сокровенное место, которое жаль было бы не увидеть до отъезда.

Раз уж ноги сами привели меня в Ольтрарно, значит, так нужно было. Подъем наверх вовсе не показался мне сложным, хотя думалось, что нужно бы проявить больше осторожности по отношению к ноге. Но нет. Нога вела себя хорошо и не мешала мне наслаждаться розовым садом, по которому я решила подняться на Площадь Микеланджело вместо того, чтобы выбрать прямую дорогу.

Розовый сад словно бы многоступенчатый. Каждый раз, поднимаясь на новый уровень, я вдыхала все более и более обширную панораму Флоренции. В саду проходил урок живописи, и несколько человек рисовали за мольбертами. А одна девушка сидела вдалеке от всех, в самой гуще розовых кустов и делала набросок города. Неподалеку от нее села и я, чтобы сделать пару заметок в блокнот.

Вот что я написала:

«Накануне я просила привести меня в то место, которое станет для меня подарком в последний день этого путешествия. И ноги сами привели меня в Ольтрарно. Я в Giordino delle rose. Дышу красотой и думаю, что вот здесь я хочу пустить корни. Я пишу об этом и слышу, как звонят колокола. Сегодня мне несколько раз на пути попадались детские школы. А здесь, в Ольтрарно, чудесный малыш был похож на того, из моего сна перед путешествием. Итальянский черноглазый и черноволосый мальчишка, который очень хочет, чтобы я стала его мамой»...

Возможно, это все фантазии, навеянные красотой старинного города и моей восприимчивостью. Но Флоренция настолько переполнена жизнью, что хочется быть в самом ее центре, слиться с ее биением, стать ее истоком и руслом. Любить, быть любимой и дарить новую жизнь. Все это были такие естественные чувства, что я решила не стесняться их излишней сентиментальности.

Удивительно то, что когда я поднялась на площадь, несмотря на час, близкий к закату, над площадью разлилось солнце. Описать переполняющие меня в тот момент чувства сложно и просто одновременно. Я чувствовала, как будто лечу. И еще, хотелось вдохнуть эту красоту и радость, чтобы они проникли в каждую клетку, и чтобы потом можно было ими поделиться.

Наверное, я бы так и не решилась опубликовать эти заметки, если бы не осознание того, что я хочу разделить все то, что я увидела, с теми, кто еще этого не видел.

Правда, несмотря на ощущение полета, это был еще далеко не пик восторга. Пик наступил, когда я таки поднялась по высоким ступеням к Аббатству Сан-Миниато. Этот крохотный собор — каким он виделся с Кампанилы и Купола Дуомо, похожий на пряничный домик, политый зеленой и белой глазурью, оказался в реальности огромным монастырем с кладбищем, хранящим секреты десятков тысяч жизней. Место, в котором жизнь, смерть и небесный, заоблачный, почти мистический восторг, сплетены воедино.

Я пробыла там совсем мало, чтобы успеть разглядеть в деталях кладбище, на котором едва ли не каждая могила украшена скульптурой, внутреннее убранство собора, прилежащий к нему магазинчик с выпечкой из монастыря. Я даже не запечатлела на фотографиях это место. Но я сидела на ступенях огромной лестницы и испытывала прилив жизненных сил, вдохновения и любви. И этого достаточно.

Когда я спускалась обратно к реке, наступали сумерки. И стоя на берегу Арно, я смотрела на закат такой, какого я нигде прежде не видела. Небо было лиловым с розовыми разводами. Лавандовое поле поселилось в небе и постепенно накрывало весь город.

В кафе недалеко от Понте-Веккьо я выпила кофе с нежнейшим тающим во рту десертом и направилась к моим новым друзьям, которые ждали меня на ужин в таверне Divina Commedia.

Правда, когда я дошла до Палаццо Веккьо, я вспомнила, что есть еще одно место, не увидев которое, я просто не смогу уехать. Указатель к Дому Данте стоял напротив таверны, но я долго плутала по узким переулкам, прежде чем нашла его. Этот адрес был и в моем путеводителе, но все попытки до этого не приводили меня к нему. Только после того, как за два дня я прошла Чистилище и Ад — хотя внешне мое попадание в больницу вряд ли сильно похоже было на эти два места, внутренне ощущения были подходящие — и вознеслась в Рай (он теперь навсегда для меня такой: плотно прилегающие друг к другу черепичные крыши с огромным куполом Дуомо по центру, освещенные солнцем, над которыми я летала). Только после этого я могла прийти к великому хитрецу-поэту и прикоснуться рукой к камням дома, в котором он жил. Когда я это сделала, он улыбнулся.